Эта война длилась более девяти лет, стоила жизни 15 тысячам советских солдат, искалечила тела и души тех, кто скрывался в ущельях от пуль и палящего зноя, принесла незаживающую рану матерям, так и не встретившим своих сыновей живыми. Тридцать пять лет, прошедших с момента вывода советских войск из Афганистана, не стерли воспоминаний из памяти тех, кто был по ту сторону Амударьи. Среди тех, кто не понаслышке знает, какими были те дни за рекой, и воин-интернационалист Михаил Козодаев.
Для девятнадцатилетнего уроженца деревни Шилин армейские будни начались 13 апреля 1985 года. Областной военкомат направил его на Минск. Там провел около недели, призывникам выдали новенькие бушлаты, и они решили, что пойдут на запад. Но уже на следующий день их переодели в старенькие шинели и кирзовые сапоги и определили в команду 20а, следующая точка на маршруте которой – Москва. У этой толпы ребят только неделю назад пролетели проводы, они еще были пьяны от любви и свободы от родительской заботы, поэтому направление на Ташкент их не испугало, значит будут служить в Азии. Юные безусые пацаны не догадывались, что поезд мчит их на войну.
Михаил попал в учебный центр в самый южный город Узбекистана – Термез, его с 15 белорусами определили в учебную роту связистов. Первый месяц они так и не понимали, что их готовят на отправку по ту сторону реки, пока старшина роты не сказал: «Вы думаете, что в рай попали?» Парнишки приняли эту новость спокойно, они не знали, что такое война, поэтому и страха отправиться в зону боевых действий еще не чувствовали.
– До сих пор не могу найти объяснения, почему, попав в Термез, мне было словно все знакомо, я знал расположение строений, дежавю какое-то, – вспоминает Михаил Васильевич. – В учебке нас особо, как говорится, не муштровали, проходили стрельбы, марш-броски, учились маскироваться. Руки стирали словно наждачкой, вжимаясь как можно больше при ползании по-пластунски: слежалый песок такой, что лом гнулся, когда окоп копали.
Где-то с середины июля, когда в учебку прибыли дослуживать ребята после госпиталя, пришло осознание, куда новобранцам предстоит отправиться. Послужившие солдаты дали совет: самое главное – метко стрелять, иметь отличную физподготовку и уметь грамотно маскироваться. Второго августа Михаил в составе колонны пешком пересек мост через Амударью. И вроде тот же песок, те же горы, но совершенно чужие и какие-то холодные. Прилетели грузоподъемные Ми-6, в солдатской среде получившие название «корова», подняли пополнение в воздух. Прибыли в аэропорт Кундуза – что-то вроде пересыльного пункта, здесь «купцы» распределили солдат и увезли с собой.
Рядовой Козодаев попал в в/ч 53355 – 99-й отдельный медико-санитарный батальон 201-й мотострелковой дивизии, зона ответственности которой – шесть провинций Афганистана. Десять дней проходил курс молодого бойца, основательный, пока руки и ноги не отказывались слушаться. Месяц служил на коммутаторе – самый легкий период. А дальше пошла служба. О ней Михаил Васильевич не любит говорить, для него это закрытая тема.
– Был ли страх? Первое неприятное ощущение – обстрел буквально на третий день, свист и шелест, тебе еще любопытно, и ты не понимаешь, что нужно основательно укрыться, – рассказывает воин-интернационалист. – Настоящий страх приходит уже потом, через день, когда прокручиваешь произошедшее и понимаешь, что могло случиться. Тот, кто говорит, что не было страха, говорит неправду. Но ко всему привыкаешь, к условиям войны тоже, и просто живешь той жизнью.
С местными жителями надо было находиться постоянно начеку. Они агрессии не проявляли, но бдительность терять не стоило: на рынок старались идти только вдвоем, чтобы кто-то прикрывал спину.
Михаил Козодаев немногословен, что касается службы. Но об одном из эпизодов все же рассказал нам. Однажды он с несколькими сослуживцами спустился в овраг около части. Там возвращалась колонна из боя и торопилась в госпиталь, чтобы оставить раненых и тела погибших. Оказалось, что по ошибке их направили не той дорогой и необходимо вернуться. Михаил не может объяснить, почему он в тот момент решил проверить пульс у одного бойца среди погибших, грудь которого была прошита автоматной очередью. Уловил еле заметный признак жизни и крикнул: «Да он живой!» Каким же длинным казался путь в госпиталь! Подхватив раненого, четверо солдат стали подниматься по ущелью, преодолевая колючку-путанку, забор, бежали, а сигналки срабатывали. В медсанбате медсестры сказали, что нет пульса. Вовремя подошедший врач подтвердил правоту Михаила, и раненого срочно прооперировали. Шансов на жизнь у того пацана оставалось полчаса… Имени бойца Михаил не знает. Пришлось ему и самому поваляться в госпитале в июле 1986 года – не уберегся от тифа и гепатита.
По словам воина-афганца, служили дружно, словно одна семья. На фото, например, так написано: «Русский, казах, бульбаш, хохол». Среди сослуживцев – представители разных национальностей бывшего СССР, находили общий язык – там по-другому никак. Разумеется, главная задача Михаила как связиста – обеспечить связь, а это глаза и уши командира. Ни одна боевая операция не может быть проведена без связи – хорошей и устойчивой. А «духи» старались вычислить первыми именно командира и связиста, без них шансов выжить у всех было катастрофически мало. Отслужив большую часть службы, Михаил и другие двадцатилетние, но уже повидавшие многое солдаты опекали молодых из нового призыва, необстрелянных, испуганных, растерянных, чтобы уберечь их, чтобы они почувствовали уверенность. Дедовщины в Афгане как таковой не было, говорит наш герой.
На дембель Михаил ушел 6 мая 1987 года. Ему очень повезло сразу же отправиться на родину: в Союз уходил «Черный тюльпан», его оформили в качестве сопровождающего. Долетел до Ташкента, потом до Кишинева. Возвращение домой было тяжелым морально: помогал выдавать погибших солдат родственникам, при этом испытывал чувство вины, что он здесь живой, а родителям отдает ящик с телом сына. Из молдавской столицы прилетел в Минск. И 9 мая ночью был на малой родине. Зашел солдат тихонько в родной дом и лег спать, а утром счастливые родители и сестры со слезами обнимали своего сына и брата. Меньше чем через год ефрейтор Козодаев получил медаль «За боевые заслуги».
На гражданке ему повезло встретить любимую спутницу жизни – Светлану, вырастить сына Илью, ставшего офицером. Долгие годы Михаил работал с детьми в школе – преподавал физическую культуру и здоровье, допризывную подготовку, организовывал со школьниками Вахту памяти на воинском захоронении в д. Шилин.
– Часто спрашивают, а если бы был шанс изменить что-то, – рассуждает Михаил Козодаев. – Я не жалею о пройденном пути. У меня с другом была возможность остаться инструктором в учебке в Термезе. Было стыдно перед остальными пацанами остаться здесь и показать себя трусом. Если бы можно было повернуть время вспять, пошел бы по тому же пути, даже не раздумывая. Считаю, ничего геройского нет, я обычно служил…
Жанна МИРОШНИК
Фото Сергея БОБРОВА и из архива героя публикации
Подписывайтесь на нас в Telegram!